Таким Ольхон вы не видели никогда. Ностальгия об утраченном

Отдых на Байкале в первую очередь ассоциируется с самым большим островом Ольхон. Ежегодно его посещают сотни тысяч туристов. Раньше сюда ехали преимущественно летом, а немногочисленные базы закрывались до следующего сезона уже в начале сентября. Через пролив Ольхонские ворота ходил один паром и прекрасно справлялся с потоком туристов. Сейчас в пик летнего сезона работают два-три(!) парома, а ждать своей очереди нередко приходится по 8-10 часов, особенно со стороны острова. Неоднократно дело доходило до драк и стрельбы.

Детский сад на прогулке близ Шаманки. Фото Эдгара Брюханенко

Сегодня базы открыты круглый год, местами ценник просто драконовский, хотя сервис пропорционально суммам не вырос. Что интересно, с некоторых пор количество зимних туров заметно увеличилось. Люди едут посмотреть на замечательный байкальский лед, побродить по пещерам и гротам, покататься на коньках.

Столица Ольхона — поселок Хужир. Фото Эдгара Брюханенко

С приходом электричества (кабель через пролив протянули в 2005 году) жизнь кардинально изменилась. В бытовом плане, безусловно, стало на порядок комфортнее, однако, с наплывом туристов Ольхон потерял больше, чем приобрел. В первую очередь ушла душевная атмосфера, характерная для 60-70-х годов прошлого века. Жизнь тогда казалась настолько неспешной, даже медлительной, хотя, конечно, все работали.

Бригады круглый год выходили в море, ловили омуля, его выпускали даже в консервированном виде. Все знали рыбацкие династии Матхановых, Урбахановых, Дудеевых, Беклемишиных, Куржумовых. Без преувеличения, героический бригадир Егор Евстифеевич Копылов, руководивший во время Великой Отечественной войны бригадой подростков, в основном девчонок. План по вылову омуля выполнять было некому – взрослые ушли на фронт.

На улицах Хужира была тишина, которую нарушал крик чаек, и шум прибоя в штормовую погоду. Вдоль домов в тени лежали местные лайки, казалось, у людей вечный выходной. Размеренный ритм жизни нарушал фанерный «кукурузник» с пассажирами на борту. Много лет островным аэропортом руководил Владимир Иннокентьевич Прокопьев.

Если вдруг кто-то не успевал уехать на материк, то вопрос с ночевкой можно было решить без проблем. Бесплатно. Местные обижались, если им предлагали деньги за ночлег. Представляете? Автомобилей было очень мало, местные ездили на трехколесных мотоциклах марки «Иж» и «Урал», вместо колясок на которых стояли деревянные ящики под рыбу. Из этих ящиков круглый год торчали черенки сачков и пешней. Местные запросто могли бесплатно угостить соленым, вяленым, копченым омульком.

Даже в 90-е местных школьников на уроках физкультуры зимой выводили покататься на лед на коньках. Из-за бесснежья на острове нельзя заниматься лыжами, зато у ребят был каток, какого нет ни у кого в мире! Тогда в магазинах спортивной обуви коньки с ботинками купить было нереально, да и дорого, а «фигурки» были чуть ли не предметом роскоши, и дети обували ботинки старших братьев и сестер, катались и были счастливы.

Ничего этого нет, и уже не будет. Ритм жизни за несколько лет не просто ускорился, он взвинтился в разы. Все спешат, пытаясь обогнать друг друга, предлагая ночлег, за немалые деньги, конечно. Коммерсанты торопятся занять новые места для баз и кемпингов. Несчастный мыс Бурхан (скала Шаманка), на минуточку, одна из девяти святынь буддийской Азии, взята в плотное полукольцо турбаз. Они находятся так близко, что медитировать у священного места уже не получится, на нужный лад не даст настроиться громкая музыка, кричащая из каждого окна.

Почва, на которой растут эндемики, покрыта «морщинами» несанкционированных дорог и тропинок, вытоптанная тысячами ног почва сползает, оставляя лысые от растительности куски побережья. Часть территории с некоторых пор контролирует национальный парк.

Но кроме платы, кардинальных изменений для природы это не принесло – антропогенная нагрузка увеличивается с каждым годом. Возможно, однажды жизнь на Ольхоне станет комфортнее и уютнее, но вряд ли сюда вернутся уют и тепло, о них будут напоминать лишь редкие фотографии.